Последний из могикан, или Повествование о 1757 год - Страница 45

— Действительно, крепость обложена, — ответил Дункан. — Но разве нельзя придумать способ пробраться в форт? Лучше попасть в плен в стенах форта, чем снова очутиться в руках индейцев.

— Посмотрите! — воскликнул разведчик, невольно заставив Кору обратить внимание на ту часть форта, в которой стоял дом ее отца. — Смотрите, как от выстрела полетели камни комендантского дома! Французы разрушат его быстрее, чем он был построен, хотя здание прочно и стены его толсты.

— Хейворд, мне невыносимо тяжело, что мой отец находится в опасности и я не могу разделить ее! — с волнением сказала бесстрашная Кора. — Пойдемте к Монкальму, попросим его дать мне пропуск. Он не осмелится отказать в этой милости дочери.

— Вряд ли вы подойдете к шатру француза, сохранив волосы на голове, — откровенно сказал разведчик. — Вот если бы у меня была хоть одна из тысячи лодок, которые без пользы стоят там, вдоль берега, мы еще могли бы пробраться в неприятельский лагерь. Но смотрите, скоро стрельба прекратится: надвигается туман, который превратит день в ночь и сделает индейскую стрелу опаснее превосходнейшей пушки. Если вы достаточно сильны, чтобы идти вслед за мной, я двинусь вперед: ведь я жажду войти в форт Уильям-Генри хотя бы ради того, чтобы рассеять этих собак мингов, которые, как я вижу, прячутся на опушке березового перелеска.

— Да, мы чувствуем себя достаточно сильными, — твердо сказала Кора, и готовы встретиться с любой опасностью.

Разведчик повернулся к ней с улыбкой сердечного одобрения и ответил:

— Откровенно говоря, я хотел бы, чтобы у меня была тысяча мужественных молодцов, которые так же мало боялись бы смерти, как вы. Тогда меньше чем через неделю я оттеснил бы французов в их берлогу… Но, — прибавил Соколиный Глаз, поворачиваясь к остальным спутникам, — туман движется так быстро, что мы едва-едва успеем захватить его в равнине и скрыться в его клубах. Помните же, если со мной случится что-нибудь, держитесь так, чтобы ветер обвевал вашу левую щеку, а еще лучше — идите вслед за могиканами: ни днем, ни ночью они не собьются с дороги.

Махнув рукой своим товарищам, разведчик осторожными шагами стал спускаться с крутого склона. Хейворд поддерживал сестер, и вскоре все очутились недалеко от подножия горы, на которую они недавно взбирались с таким трудом.

Следуя направлению, выбранному Соколиным Глазом, путники сошли на равнину против западных ворот форта Уильям-Генри. Крепость была теперь в полумиле; густой туман скрывал путников от глаз неприятеля. Однако тут им пришлось остановиться и выждать, чтобы дымка тумана одела своим влажным покровом вражеский лагерь. Пользуясь остановкой, могикане выскользнули из лесной чащи и стали осматривать окружающую местность. Разведчик шел на небольшом расстоянии от них.

Через несколько мгновений Соколиный Глаз вернулся с раскрасневшимся от досады лицом.

— Хитрый француз поставил пикет как раз на нашем пути, — сказал он. — Тут и краснокожие и белые, и в этом тумане мы с таким же успехом можем попасть в руки врагов, как и миновать их.

— Нельзя ли, сделав крюк, обойти пикет, а когда опасность минует, вернуться на тропинку? — спросил Хейворд.

— Но разве можно, покинув в тумане раз выбранное направление, с уверенностью сказать, когда и в какую минуту снова отыщешь свою дорогу? Туманы Хорикэна — не то, что дым трубки мира или дым, который вьется над кострами, разложенными для защиты от москитов…

Не успел он договорить, как послышался грохот пушки; снаряд пронесся через чащу, ударил в дерево и, отскочив от его ствола, упал на землю. Вслед за страшным предвестником мгновенно показались индейцы. Ункас заговорил на делаварском наречии.

— Может быть, и так, мальчик, — пробормотал разведчик, когда молодой могиканин замолчал. — Идемте же, туман надвигается!

— Нет, стойте! — крикнул Хейворд. — Сначала объясните: на что вы надеетесь?

— Объяснить наши планы нетрудно, и знайте, что у нас мало надежды на успех. Однако все же лучше иметь какую-нибудь надежду. Ядро, которое вы видите, — прибавил Соколиный Глаз, отталкивая ногой безвредный снаряд, — по дороге из укрепления взрыло землю, и нам придется отыскать проделанную им борозду, если все другие признаки пути исчезнут… Теперь довольно слов, идите за мной, не то туман может рассеяться, и в таком случае мы, стоя между друзьями и врагами, попадем под их перекрестный огонь.

Хейворд понял, что наступила действительно критическая минута, когда нужно действовать, а не говорить. Он стал между сестрами и быстро повлек их вперед, не спуская глаз со смутно рисовавшейся в тумане фигуры разведчика. Вскоре выяснилось, что Соколиный Глаз нисколько не преувеличивал густоты тумана: меньше чем через двадцать ярдов их окружили такие густые клубы, что они с трудом видели друг друга.

Путники сделали небольшой крюк в левую сторону, потом повернули направо. Хейворд полагал уже, что они прошли половину расстояния, которое отделяло их от дружественного укрепления, но вдруг, по-видимому, футах в двадцати от них, раздался резкий оклик по-французски:

— Кто идет?

— Вперед! — шепнул разведчик, поворачивая влево.

В эту минуту с десяток голосов повторило этот же вопрос, и в каждом слышалась угроза.

— Это я! — крикнул по-французски Дункан и скорее повлек, чем повел за собой, своих спутниц.

— Глупец! Кто "я"?

— Друг Франции.

— А мне кажется, ты больше похож на врага Франции. Стой, не то, клянусь, я превращу тебя в друга дьявола!.. Стреляйте, товарищи! Пли! Приказание было немедленно исполнено: выстрелы пятидесяти ружей разорвали туман. К счастью, цель была неясна, и пули пролетели мимо; однако они пролетели так близко от беглецов, что неопытному слуху Давида и девушек показалось, будто они прожужжали в нескольких дюймах от их ушей. Снова послышались окрики, и Хейворд ясно расслышал слова приказа не только продолжать стрелять, но и организовать погоню. Когда он объяснил, что означали крики врагов, Соколиный Глаз остановился и, быстро приняв решение, твердо произнес: